Что с банками происходит сегодня. Банковский кризис в предвыборный год

5342

Полностью цифровые банки, в которых не будет отделений и даже большей части сотрудников, ориентированные не на людей, а на их гаджеты: такую картину будущего рисуют специалисты. Как финсектор собирается избавиться от денег и что придется ради этого изменить в привычном укладе жизни обычным потребителям?

Финансовый сектор, всегда стоявший на передовой технологических изменений, сейчас переживает один из самых масштабных этапов эволюции. В первую очередь, это касается банков и финтех-стартапов, которые перестают быть тем местом, куда люди приходят за деньгами, но становятся проводниками большей части необходимых финансовых услуг.

«Мировыми лидерами становятся компании технологического сектора. На глобальном уровне будут создаваться национальные экосистемы. Их реализуют те компании, которые обладают наибольшей информацией о своем пользователе», - отмечают в Сбербанке.

Глазами потребителя, банки начинают предоставлять настолько качественные и комфортные для клиента сервисы, что в повседневной жизни взаимодействие с самой организацией становится практически незаметным и не требует затрат времени. Банки окончательно уходят в цифровую плоскость, и, как считают эксперты и сами банкиры, в конечном счете мир придет к банкам без офисов, без сотрудников, без денег и без клиентов.

Без офисов

Это тренд сейчас наиболее очевиден, в его пользу говорит статистика сокращения числа банковских отделений в России - на 7 тыс. за неполные два года с конца 2014 г. по сентябрь 2016 г. Конечно, банки закрываются и по финансовым причинам. Однако в среднесрочной перспективе можно получить более чистые данные. В Центробанке, например, уверены, что к середине следующего десятилетия банковских офисов в стране будет на 40-50% меньше, чем сейчас. Российская статистика отражает глобальные тенденции. Отделения сокращают такие гиганты, как Bank of America, City, HCBS. Общее число закрытых в США офисов составило, по некоторым данным, 6 тыс. за последние 8 лет.

«Какими бы комфортабельными вы не сделали свои отделения, клиенты все равно будут рассматривать их посещение как лишнюю трату времени и денег. Большинству клиентов не нужны офисы, если доступ к любой услуге они могут получить с любого устройства (ноутбука, планшета, смартфона, умных часов, умного автомобиля и пр.), в любое время, из любой географической точки. Для самого банка отделения - тоже серьезные инвестиции и постоянные расходы», - считает директор по перспективным технологиям компании Microsoft Владислав Шершульский .

Для успешной реализации этого направления, банкам придется решить несколько исключительно технологических вопросов. Например, обеспечить доступ клиентов из любой точки мира в режиме 24/7 по любому вопросу. При этом необходима надежная удаленная аутентификация и защита персональных данных, а сотрудникам (и, возможно, самим клиентам) пригодятся некие офисные приложения для распределенной работы. Пока это не всегда возможно, и в России не все лидеры готовы без оговорок встать на путь закрытия офисов.

«Мы создаем новые технологичные процессы, которые позволяют работать с большим количеством клиентов без увеличения количества отделений. Это также позволяет не ставить клиента в зависимость от физического присутствия нашего офиса в его городе», - приводит пример Роман Зильбер , заместитель руководителя дирекции обслуживания физических лиц и малого бизнеса Райффайзенбанка.

В то же время, в ВТБ вовсе не верят, что в ближайшее время в банковских отделениях отпадет необходимость: «Отделения будут необходимы всегда, так как всегда будет необходима личная профессиональная консультация по продаже сложных банковских продуктов, таких, как ипотека. Также есть банковские операции, которые нельзя совершить дистанционно: внести на счет или сделать вклад большой суммы денежных средств, или, например, воспользоваться сейфовой ячейкой. Офисы в будущем будут функционально адаптированы под новые потребности клиентов, в том числе, с учетом глобальной диджитализации банковской индустрии».

Это мнение в какой-то степени опровергает успех «Тинькофф Банка», который полностью отказался от отделений, но нарастил клиентскую базу в России до 4 млн человек. Его интернет-банкинг признавался самым эффективным в стране в 2014-2015 гг. агентством Markswebb Rank & Report. Moody"s уже в этом году повысило долгосрочные депозитные рейтинги «Тинькофф Банка» в иностранной и национальной валютах и рейтинг приоритетного необеспеченного долга в национальной валюте с В2 до В1, отметив гибкую и устойчивую бизнес-модель компании и сильные финансовые показатели. В конечном счете это позволило самому Олегу Тинькову вернуться в список миллиардеров Forbes.

Без сотрудников

Сокращение числа отделений - лишь одна из причин уменьшения количества сотрудников, но далеко не главная. Банки и предприятия финтеха стали передовой площадкой для обкатки всевозможных модных (но оттого не менее полезных) технологий. В конечном счете они упираются в повышение самостоятельности клиентов (самообслуживание), использование интеллектуальных помощников и чат-ботов (с применением технологий искусственного интеллекта) и повышение роли CRM и бизнес-аналитики больших данных (конечно, с помощью машинного обучения).

«Многие обязанности сотрудников можно переложить на клиентов. Так, конструировать наиболее подходящие для себя продукты клиенты во многих случаях могут сами, в режиме самообслуживания. То же относится к отчетам и аналитике. Обсуждать с клиентами проблемы и способы их решения могут чат-боты с элементами искусственного интеллекта. В конце концов, когда «компьютеры были молодыми», они общались с людьми исключительно в чатах, только называлось это «командная строка на алфавитно-цифровом дисплее». Лично мне такое возвращение к истокам нравится», - говорит Владислав Шершульский.

В этом направлении двигаются все ключевые игроки банковского сектора России. В «Дельтабанке» запустили приложение, которое моментально выдает решение по запросу на кредит и позволяет с высокой степенью вероятности (80%) узнать сумму предодобрения по ипотеке. Все строится на самообслуживании, в основе которого лежит CRM, а от клиента требуется лишь загрузка отсканированных документов. За 9 мес. работы приложения обработано около 8 тыс. заявок и выдано кредитов на ₽1 млрд.

«Мы посчитали, если сравнить банк сегодня и Сбербанк пять лет назад, то примерно 50% тех решений, которые принимались людьми, сегодня принимаются машинами. И через пять лет, мы считаем, что мы сможем принимать примерно 80% всех решений автоматически с помощью искусственного интеллекта», - задает горизонты глава Сбербанка Герман Греф .

Именно с использованием ботов крупные банки не только в России, но и по всему миру, связывают серьезные надежды. KPMG представил революционную разработку - персонального электронного ассистента под названием EVA (Enlightened Virtual Assistant - «Продвинутый виртуальный помощник»). Он использует передовые инструменты аналитики, голосовую аутентификацию, искусственный интеллект, API и облачные технологии. Проанализировав расходы клиента на фаст-фуд и увязав их с состоянием здоровья, приложение может не только записать на прием или посоветовать почитать книги о здоровье, но и оплатить их.

В Goldman Sachs пошли еще дальше. Там заменили трейдеров, которые торговали акциями по поручению крупных клиентов банка, на роботов. Из 600 человек, на которых лежала эта функция в 2000 г., сейчас осталось двое! Конечно, такие меры требуют совершенно иного подхода к управлению персоналом, пока он есть: в краткосрочной перспективе заменить всех точно не удастся. Для этого банкам России еще нужно предметно разобраться с технологиями, которые находятся, возможно, в зачаточном состоянии.

«Среди трендов ближайшего будущего можно отметить удаленную идентификацию клиентов. Биометрические данные уникальны, поэтому можно говорить о максимальной надежности метода. В настоящее время разработкой подобных сервисов занимаются основные игроки на банковском рынке», - говорят в пресс-службе ВТБ.

«Одновременно с автоматизацией и роботизацией классических банковских процессов и функций происходит усложнение банковского бизнеса. С одной стороны, повышаются требования к банку, управлению его устойчивостью, комплаенсом, процедурами KYC (Know your customer - «Знай своего клиента», - прим. ред.). С другой - растет сложность конечных банковских услуг, появляется все больше комбинированных и комплексных услуг, растет потребность в компетенциях роботизации. В целом, мы видим, что сотрудникам будет чем заняться в новой реальности», - резюмирует директор по информационным технологиям банка «Открытие» Кирилл Меньшов .

Без денег

Впрочем, как раз сейчас больше говорят об упрощении банковских процедур. Главная тому причина - отказ от обычных денег в пользу криптовалют и блокчейн-сервисов. Для реализации этой идеи, возможно, потребуются годы, однако, уже сейчас очевидно, насколько они упростят и верификацию клиентов, и сами транзакции, да и вообще любые отношения, связанные с ликвидными активами.

«Деньги - одно из самых гениальных изобретений человечества. Но при всей своей фундаментальности они постоянно меняются. Были ракушки и золотые монеты, были расписки и ассигнации. Теперь представлять высоколиквидные ценности (они же - «подтверждения доверия») нам может помочь технология блокчейна - распределенные базы подписанных блоков транзакций с коллективной верификацией. Конечно, это совсем не обязательно криптовалюта биткойн. На базе блокчейна можно построить множество интересных приложений, например, так называемые «разумные контракты». Но все-таки, по моему убеждению, самое интересное в технологии блокчейна - возможность осуществить доказательную транзакцию намного - на несколько порядков - дешевле, чем при более традиционных подходах», - считает Владислав Шершульский.

Положительный опыт таких изменений в банковской сфере уже есть. Банк Barclays провел первую торговую сделку с израильским стартапом, используя блокчейн. Как правило, в таких случаях необходимо озадачиться сложным документооборотом, включающим пересылку конфиденциальных документов с помощью курьера. На практике это отнимает до 30 дней. С помощью блокчейна все было сделано за 4 часа.

«Во многих бизнес-моделях участвуют посредники, такие, как нотариусы, система международных переводов SWIFT, депозитарии и так далее. Блокчейн дает возможность либо полностью, либо частично отказаться от их услуг, и, тем самым, существенно ускорить и удешевить бизнес-операции», - говорит Кирилл Меньшов.

«Блокчейн как сервис» - еще один тренд с потенциально широким применением. Крупные производители программного обеспечения уже предоставляют подобные решения, например, на базе облачных технологий. Ими начинают пользоваться и в России: «Росевробанк» разработал прототип системы удаленной идентификации пользователей на блокчейн. По задумке ее создателей, децентрализованная система позволит клиентам пользоваться услугами и других банков. Естественно, без посещения офисов. Проводником станет обычное приложение, а идентификацию проведут кредитные организации. Если проект реализуют, будет создано единое окно для использования полного спектра банковских сервисов.

Без клиентов

На транзакциях завязано и еще одно изменение: банки и предприятия финтеха будут коммуницировать не с людьми, а с устройствами интернета вещей, число которых уже сейчас превышает население планеты, а к 2025 г. достигнет отметки в 50 млрд. Конечно, клиент будет самостоятельно определять их полномочия, но на этом его связь с банком заканчивается. Люди, тем не менее, остаются конечными бенефициарами процесса.

Первопроходцем в создании таких сервисов стала компания MasterCard. Она развивает программу, которая поможет практически любой гаджет превратить в инструмент оплаты. На выставке CES 2017 была представлена совместная с Samsung разработка: приложение Groceries позволяет выбирать и оплачивать продукты прямо на дисплее смарт-холодильника, который еще и отслеживает срок годности пищи и способен делать дополнительные заказы в случае порчи еды.

«Роль финансовых институтов в обществе не сводится и никогда и не сводилась только к транзакционной составляющей. Она намного шире. Применительно к нашей теме это означает, что клиента не привлекает сам акт транзакции. Более того, он часто вызывает отрицательные эмоции. Каждый раз, когда клиент расплачивается банковской картой, банк, может быть, и получает комиссию, но его стратегические возможности вести бизнес с этим клиентом убывают. В действительности клиенты хотят видеть в банке доверенного партнера, который помогает им планировать свою жизнь и получать удовольствие от исполнения планов. А вот реализацию транзакций лучше оставить устройствам интернета вещей. Пусть они сами выбирают оптимальные коммунальные тарифы, платят по счетам и так далее. В рамках выданных им полномочий, конечно», - говорит Владислав Шершульский.

Банк должен стать другом и помощником в достижении целей, а не учреждением, которое, как кажется потребителю, живет лишь попытками лишить его части денег. Такие предприятия будут призваны вызывать только положительные эмоции, и они станут основной валютой во взаимоотношениях между банками и их клиентами.

«Если говорить об уже реализованных проектах, то самым ярким будет полностью цифровое решение, позволяющее нашему клиенту реализовать мечту о новой квартире с дизайнерским проектом, ремонтом и мебелью под ключ. При этом клиент при помощи технологий виртуальной реальности может пройтись по ней, подобрать дизайн, мебель и даже оценить вид из окон. А ключи от готовой квартиры он получает, не покидая своего города, посетив банк лишь однажды - для совершения ипотечной сделки», - приводит пример такого эмоционального взаимодействия Кирилл Меньшов.

Банки уйдут от архитектуры систем прошлого века

Для воплощения всего описанного бизнесу (или даже человечеству) придется решить несколько проблем. Часть из них - исключительно технологические вызовы, вроде отхода от антикварных мейнфреймов, на которых работают информационные системы большинства банков. Их обслуживание обходится достаточно дорого, но для изменения этих принципов придется пересмотреть практически все основы архитектуры систем, которые сложились еще полвека назад, а также саму методологию разработки и сопровождения программного обеспечения.

К слову, согласно расчетам Gartner, на обслуживание критически важных данных крупные предприятия (в том числе и в финансовом секторе) тратят до 70% ИТ-бюджетов, а 60-80% этих данных все еще остаются неструктурированными и практически не используются.

Даже сейчас во многих предприятиях отрасли инновационные платформы просто накладываются на прежнюю матрицу, из-за чего банки пытаются просто поддерживать их в рабочем состоянии, а развитию уделяют очень мало времени. Попытки модифицирования устоявшейся системы путем разбиения монолитных процессов внутри финансовых институтов на микросервисы дают некие надежды, но процесс точно будет очень трудоемким.

«В результате цифровой трансформации финансовых учреждений должны произойти тектонические изменения. Скажем, число клиентов, кем бы они ни были - людьми или устройствами, - может увеличиться на порядок или больше. Время вывода новой услуги на рынок должно сократиться на порядок или больше. Стоимость оказания услуги одному клиенту должна упасть примерно на два порядка. Это очень труднодостижимые цели, - признает Владислав Шершульский. - К счастью, такие новые средства автоматизации, как облачные технологии, микросервисная архитектура, глубокое машинное обучение, хабы для управления интернетом вещей, блокчейн и коллективная кибербезопасность делают задачу в принципе разрешимой».

Другой важный вопрос - обеспечение безопасности функционирования такого большого числа устройств интернета вещей. Здесь в последние годы заметен некоторый прогресс, связанный с развитием принципов и технологий коллективной безопасности в целом, и облаков - в частности.

«В традиционной модели каждая отдельная единица, тот же банк, сталкивается с тем, что заранее не может предсказать, какая из разновидностей угроз будет реализована злоумышленниками. А по мере координации всех компаний на организационном уровне, в ходе обмена информацией, становится возможным создание общих средств защиты. И это теоретически позволяет хорошим парням иметь большую техническую массу компетенций, чем плохим», - рассуждает Владислав Шершульский.

Здесь становится очевидна роль крупных производителей: когда компания заводит большое количество клиентов в облако, обладая при этом многочисленными соглашениями и с частными, и с государственными предприятиями, удается общими усилиями быстро накапливать достаточный объем информации о преступниках и налагать некие паттерны на киберугрозы. Кроме того, можно использовать те же методы машинного обучения и искусственного интеллекта, чтобы быстро выявлять подозрительные активности.

Новые законы робототехники

Но есть проблемы, которые относятся к юридической сфере, и даже в какой-то степени к философской. Билл Гейтс (Bill Gates) считает, что замещение людей информационными системами и роботами не должно проходить хаотично с точки зрения пополнения государственных бюджетов: основатель Microsoft предлагает разработать налоговую политику в отношении технологий.

«Сейчас, если работник-человек получает $50 тыс., работая на фабрике, то его доход облагается налогом, и вы получаете подоходный налог, социальный налоги и другие выплаты. Если эту же работу делает робот, то мы могли бы подумать о том, чтобы обложить его труд на том же уровне», - предложил Билл Гейтс.

Член экспертного совета Google, профессор Оксфордского университета Лучано Флориди (Luciano Floridi) идет еще дальше: он полагает, что придание информационным агентам некой юридической правоспособности - такой же естественный этап эволюции, как расширение прав граждан в Древнем Риме.

Эти проблемы, впрочем, пока находятся на зачаточной стадии. В вопросе формирования некой законодательной базы для функционирования робототехники человечество недалеко ушло от принципов Азимова. Но в этом году Европарламент создал специальное агентство по искусственному интеллекту и робототехники. Оно в ближайшее время и попытается подвести юридическую основу под галопирующее развитие технологий.

Расплачиваться за политику властей, как всегда, придется рядовым россиянам. © СС0 Public Domain

Сообщения о том, что очередной коммерческий банк не смог справиться с возникшими проблемами и лишился лицензии, появляются все чаще. Только за 2016 год Центробанк прекратил деятельность девяносто семи кредитных организаций. Всего же за последние неполных пять лет лицензии были отозваны у трехсот сорока трех банков, и сегодня их осталось уже менее шестисот — а ведь десять лет назад эта цифра была почти в два раза больше.

Некоторые «больные» банки смогли избежать процедуры банкротства, уйдя «под крыло» других организаций. При этом раньше сам ЦБ не занимался оздоровлением проблемных участников рынка. Но когда под угрозой ликвидации в конце лета оказался банк «Открытие», названный одним из системообразующих, было решено спасать его по новому сценарию — через Фонд консолидации банковского сектора, сформированный за счет средств регулятора. Не успела утихнуть буря, вызванная этой новостью, как стало известно, что об аналогичной помощи попросил Бинбанк — еще одна крупная коммерческая кредитная организация.

Глава Центробанка Эльвира Набиуллина утверждает, что все действия ее ведомства направлены на «оздоровление банковского сектора, избавление от слабых игроков». Однако некоторые наблюдатели называют происходящее «зачисткой» и отмечают, что все больше банков переходят под контроль государства. Стоит добавить, что подобная политика уже обошлась бюджету в солидную сумму — только за 2013—2015 годы на эти цели было потрачено 3,4 трлн рублей.

«Росбалт» поинтересовался у экспертов, к чему приведет столь резкое сокращение числа банков в стране, что означает санация «Открытия» и Бинбанка по новой схеме и как сложившаяся ситуация отразится на российских гражданах.

Вадим Жартун, директор консалтинговой компании Nova Team:

«Для начала нужно просто назвать вещи своими именами. Нет никакой санации. Санировать можно жизнеспособный банк, оказавшийся в тяжелой ситуации. „Открытие“, а теперь и Бинбанк — банки с околонулевым или даже отрицательным капиталом. Соответственно, никакой санации нет. Есть национализация, переход в собственность государства.

Второй вопрос — что именно национализируется. А национализируются дыры в капитале, то есть убытки. Следовательно, россияне по решению Центробанка берут на себя бремя убытков крупнейших банков. Только за „Открытие“ и Бинбанк на каждого экономически активного россиянина ложится около 10 тыс. рублей убытка. Их либо возьмут из резервов, либо ждите скачка инфляции.

В краткосрочном периоде национализация проблемных банков, конечно, позволяет сохранить стабильность системы, избежать паники и веерных банкротств. Это позитивный эффект. Но негативных долгосрочных эффектов куда больше. Государству не нужно зарабатывать деньги — их всегда можно извлечь с помощью акцизов и налогов у населения. Точно так же госбанку не нужно зарабатывать деньги, кредитуя бизнес, население или работая с ценными бумагами.

В результате банковская система начинает решать не экономические, а политические задачи — финансирование очередных „строек века“, например. А на все остальное ей плевать. Совмещение ролей регулятора и банка в ЦБ этому только способствует. Из-за этого экономика лишается механизма развития и даже призрачной надежды на рост».

Андрей Нечаев, бывший министр экономики РФ, доктор экономических наук:

«Административное выдавливание малых и средних банков началось, еще когда Центробанк возглавлял Сергей Дубинин. А с приходом Эльвиры Набиуллиной этот процесс резко ускорился. Причем если раньше финансовые власти придерживались политики „too big to fail“ („слишком большой, чтобы рухнуть“), то после банкротства Мастер-банка лицензии стали лишаться и достаточно крупные банки, в том числе входящие в топ-50. В итоге в трудном положении оказалось Агентство по страхованию вкладов, которое все время вынуждено обращаться за новыми займами к ЦБ, чтобы погасить долги перед вкладчиками. В связи с этим регулятор и решил реализовать принципиально новый подход, прибегнув к идее Фонда консолидации банковского сектора.

Число малых и средних банков, к сожалению, продолжит сокращаться. Центробанк, конечно, мотивирует эту политику по-своему, заявляя, что нужно очищать банковскую систему, во-первых, от полукриминальных, а во-вторых, от слабых банков.

С первым пунктом я согласен. Если банк нарушает законодательство, занимается отмыванием денег или другими криминальными и полукриминальными операциями, то он должен быть наказан. Правда, отечественные финансовые власти сами подталкивают банки к такого рода операциям. Регулятивные требования очень бюрократизированы и постоянно ужесточаются, что сильно снижает рентабельность банковского бизнеса. По моим оценкам, минимум половина сотрудников любого банка, не считая технических, занята контролем операций и написанием всякого рода отчетов, сообщений, ответов на запросы ЦБ, налоговой инспекции, следственных органов и т. д. Всем этим занимаются квалифицированные и высокооплачиваемые кадры. В результате, чтобы „поддерживать штаны“, некоторые банки просто вынуждены пускаться во всякого рода полукриминальные операции, чтобы повысить свою доходность.

А вот насколько можно считать многие малые и средние банки слабыми и подходящими для отзыва лицензии — вопрос открытый. На мой взгляд, большинство из них изначально более устойчивы, чем крупные игроки. Просто критерии, по которым тому или иному банку разрешается доступ к бюджетным средствам и государственным программам по субсидированию процентных ставок, весьма странные и подчас противоречат логике. Например, банк, который не обращался за средствами государственной поддержки, считается менее устойчивым, чем крупный банк, который прибегал к подобной помощи.

Большая проблема есть и с программой поддержки малого бизнеса и сельского хозяйства. Преимущественно, это сфера небольших банков. Крупному банку она неинтересна: гораздо проще выдать один большой кредит крупному государственному или полугосударственному заемщику, чем возиться с несколькими десятками тысяч мелких. А малые и средние банки с ними работают, поскольку это их основная клиентура. Но когда дело доходит до субсидирования процентных ставок, то власти заявляют, что в такой программе могут участвовать только крупные банки.

Так что многие банки, у которых отозвали лицензии, перед этим были попросту отсечены от госфинансирования. На поддержку крупных банков выделяются сотни миллиардов рублей, а малые и средние банки в рамках антикризисных программ не получают ничего. Таким образом, наши финансовые власти сами создают неравные условия конкуренции и в итоге подавляют ее. В конечном итоге страдает потребитель. Ведь только когда есть конкуренция, например, в предоставлении кредитов малому бизнесу или ипотечных кредитов, банки улучшают условия, снижают ставки, уменьшают первоначальные взносы. А если борьба за клиента отсутствует и есть только два-три банка, разделивших между собой рынок, то потребителю будут диктоваться те условия, которые они считают выгодными для себя».

Максим Осадчий, начальник аналитического управления банка БКФ:

«В России происходит огосударствление банковского сектора. И если эта тенденция сохранится, то в конечном итоге на рынке банковских услуг останется несколько госбанков: сберкасса для населения, банк для внешней торговли и несколько отраслевых банков. Конкуренция будет уничтожена.

Естественно, в этом случае качество банковских услуг будет низким, а в повседневную банковскую практику вернутся длинные очереди. Огосударствление банковского сектора является следствием общей тенденции возврата российской экономики к госкапитализму (социализм — это одна из его форм).

Что же касается спасения крупнейших частных банков за счет государства, то это проявление политики „национализации убытков и приватизации прибыли“. И все это происходит за счет госсредств. Напомню, что задолженность банка „ФК Открытие“ перед ЦБ на 1 сентября составила 1,1 трлн рублей. То есть каждый гражданин России заплатил более 7 тысяч рублей за „художества“ Беляева & Co. В том числе, банк „ФК Открытие“ получил от ЦБ депозит на сумму 330 млрд рублей. А что является источником этих средств? Печатный станок. Следовательно, такая санация будет способствовать инфляции.

При этом, если владельцы и топ-менеджмент банков „too big to fail“ знают, что в случае краха они не понесут наказания, а их банк ждет санация, то они будут проводить рискованную оппортунистическую политику — например, осуществлять безрассудную экспансию, „включая пылесос“. Так что удивительно мягкое отношение к владельцам и топ-менеджменту банка „ФК Открытие“ и Бинбанка, стимулирует владельцев и топ-менеджмент других крупных банков осуществлять вывод активов, кредитовать связанные бизнесы, манипулировать ценами финансовых активов и т. п. А отсутствие бэйлина — спасения за счет кредиторов — стимулирует последних (в том числе и вкладчиков-превышенцев) не заботиться о финансовой устойчивости банка и не мониторить его состояние».

Андрей Мовчан, директор программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги:

«Частная банковская система в нашей стране потихоньку прекращает свое существование. Это не значит, что частных банков, имеющих капитал, который позволяет им работать, нет совсем. Но из пятисот банков таковых остается буквально несколько штук. На долю частного банковского сектора приходится менее 1% российского ВВП.

Нам нужна полная перезагрузка. Но пока что, наоборот, наблюдается тенденция к национализации банковской сферы. Частные банки уходят, и в итоге останется несколько крупных государственных банков, обслуживающих всю страну. Понятно, что это будет картель, и все банковские услуги монополизируются.

При таких условиях ни о каком экономическом росте, который может спровоцировать банковская сфера, говорить нельзя. Оставшиеся банки будут кредитовать только того, кого им скажут, и покупать те бумаги, относительно которых дадут указания.

Так что мы теряем один из потенциальных драйверов роста, который во всем мире всегда очень хорошо работал.

Конечно, есть одна хорошая новость: рядовой потребитель банковских услуг не потеряет деньги, потому что государство, судя по всему, приняло решение не допускать такого развития событий. По крайней мере, это не будет массовым процессом. Но проблема состоит в том, что когда банковская система монополизирована, все услуги будут хуже и дороже. Уже сейчас я вижу, что остающиеся в живых банки с неиспорченной репутацией начинают увеличивать стоимость обслуживания. Выбора-то у населения все меньше.

Поэтому те великолепные годы, когда можно было говорить, что наша банковская система лучше и дешевле, чем на Западе, уходят в прошлое, и скоро у нас не останется никаких привилегий и льгот».

Татьяна Хрулева

Сколько только слухов не проявится в ближайшее время: и что банк Уралсиб закрывается в 2020 году, и банк Хоум Кредит скоро закроют, и Русский Стандарт Банк уже закрылся, и Восточный Экспресс банк закрывается в 2020 году. Такие разговоры - скорее следствие неприятного опыта клиента в банке, чем правдоподобные высказывания.

Судя по отзывам и комментариям пользователей, виноваты банки, даже если сам клиент просрочил платеж или подписал невыгодный договор с завышенным процентом по кредиту. Да, банки пользуются финансовой безграмотностью и самонадеянностью клиентов, но будем честны: мы сами виноваты в своих бедах.

Как понять, что банк закроется

Часто определить, какая из кредитных финансовых организаций закроется, помогают утечки из ЦБ России, а именно:

• новости грядущего отзыва лицензии финансовых организаций,
• слухи о введении временной администрации,
• снижение рейтинга оценочных агентств, которые напрямую подчиняются ЦБ России,
• проблемы с получением налички в банкоматах и кассах финансовых организаций и т.д.

Центробанк как мегарегулятор имеет гораздо больше рычагов влияния и инструментов прогнозирования, чем мы привыкли думать. На примере организаций, составляющих рейтинговые оценки уже можно догадаться о проблемах банка или об отношения ЦБ РФ к нему. Просто так лицензии не лишают, этому предшествуют четкие события: плохая отчетность кредитных организаций, "дыры" в балансе, бегство директоров с капиталами зарубеж, трудности в получении налички и т.д. Поэтому при оценке возможного банкротства банка, оцените вероятность отзыва лицензии по указанным выше пунктам.

Список надежных банков на 2020 год

Ниже мы даем прогноз, какие банки не закроются в 2020 году в России. Список составляли на основе вкладов каждого банка, сети филиалов, объему активов и выданным кредитам. Рейтинг окажется полезным, в первую очередь, вкладчикам в банковские депозиты.

Рейтинг банков по активам:

1. Сбербанк России
2. ГазПромБанк
3. ВТБ24
4. ФК Открытие
5. РосСельХозБанк
6. Альфа-Банк
7. Банк Москвы
8. Национальный Клиринговый Центр
9. ЮниКредит Банк

Маловероятно, что перечисленные банки закроют в ближайшее время. Возможны слияния, но лицензию у этих банков наверняка не отзовут. Примечательно, что по рейтингу прибыли список банков остается прежний, за исключением Национального Клирингового Центра, вымещенного РосБанком.

Из этого списка сильным коммерческим банком выделяется Альфа-Банк, закрываться в этом году у руководства банка нет планов, к тому же этот банк входит в тройку по обороту денежных средств в банкоматах - сразу после Сбербанка и ВТБ.

Рейтинг банков по потребительским кредитам:

1. Сбербанк России
2. ВТБ24
3. ГазПромБанк
4. РосСельХозБанк
5. Банк Москвы
6. Альфа-Банк
7. РайфФайзенБанк
8. РосБанк
9. ХКФ Банк
10. Восточный Экспресс Банк

В этом списке мы видим кредиты, выданные рядовым пользователям на потребление. Особняком смотрится среди гигантов рынка Восточный Экспресс. Банк закрывается или нет в 2018 году - поживем-увидим, мы же должны внимательно читать кредитные и депозитные договоры, наблюдать за финансовой статистикой банков, в том числе за соотношением кредитов и привлеченных вкладов.

Полный список банков

Нелегко предсказать закрытие банков в России в 2020 году, список ненадежных банков меняется каждые 2-4 недели. Мы поделимся статистикой, на основе которой Вы сами решите, обанкротится банк в ближайшее время или нет.

Рейтинг надежности банков по активам

Поэтому, в данной статье мы разберемся в чем, собственно, проблема у банка - как, откуда и из-за чего она появилась, что происходит с банком сейчас, что делать вкладчикам банка Открытие и многое другое.

В данной статье мы разберемся в чем, собственно, проблема у банка- как, откуда и из-за чего она появилась, что происходит с банком сейчас, что делать вкладчикам банка Открытие, а также клиентам различных дочерних структур самого банка.

Определим серьезность возникшей проблемы в банке «Открытие» как для всего банковского рынка, так и для всех клиентов самых разных банков без исключений.

И может быть все-таки не все так страшно и опасно, что происходит с банками, как кажется на первый взгляд?

Проблемы и финансовое состояние банка Открытие

На самом деле, проблемы в банке «Открытие» возникли далеко не сегодня и даже не вчера, а скорее накапливались постепенно по мере изменения ситуации в финансовых процессах внутри банка. При этом суть ситуации, возникшей в банковской организации, заключается отнюдь не в одной проблеме, так как их накопилось за все время работы банка сразу несколько. В чем они заключаются?

Вот несколько причин, ухудшения текущего положения банка «Открытые» на российском банковском рынке, которые называются.

• • Санация банка «Траст»
  • Попытки приобретения проблемной компании на рынке ОСАГО — «Росгосстрах»
  • Имеющийся проблемный портфель задолженности по кредитным договорам физ-лиц на сумму 35 млрд. рублей
  • Долг банка перед ЦБ РФ на сумму почти в 1 трлн. рублей
  • Огромный отток средств со счетов в банке от юр-лиц и физ-лиц

Угадайте, какая из пяти выше перечисленных причин главенствует в ухудшении ситуации с банком «Открытие»?

И, наверное, Вы знаете, что любой банк можно чуть ли не разом обанкротить, если в течении нескольких недель-месяцев вывести существенный объем средств, критический уровень которых определяется для каждого банка персонально, исходя из текущих финансовых показателей.

Так вот, основная проблема в том, что данная критическая отметка в банке «Открытие» была преодолена, в соответствии с чем и была подорвана текущая ликвидность (главный финансовый показатель любого банка) в «Открытии». Что этому поспособствовало?

По оценкам ЦБ РФ из банка за август 2017 года было выведено:

• • 389 млрд. рублей юр-лицами
  • 139 млрд. рублей физ-лицами

Более того, месяцем ранее, за июль 2017 года был зафиксирован отток в 360 млрд. рублей, из них 100 млрд. рублей это средства гос-компаний и 36 млрд. рублей депозитов физ-лиц, что в процентном отношении составляет примерно 30% от всего объема имеющихся на счетах средств в банке.

Ну и, наконец, кто «впереди планеты всей, так это гос-структуры, «знающие обо всем и вся», забрав в июне 2017 года с срочных корпоративных депозитов более 80 млрд. рублей.

Таким образом, можно сделать вывод, что серьезные проблемы в банке появились не из-за управления сами банком, как говорят представители ЦБ РФ и многие эксперты, а из-за фактического огромного оттока средств со счетов в очень короткий промежуток времени, который в данном случае составил всего 2 - 2,5 месяца, по итогам прошествии которого был зафиксирован просто громадный отток капитала в сотни млрд. рублей.

Более того, на этом фоне оттока капитала в миллиарды рублей, различные решения руководителей банка о санации и покупках различных активов, выглядят, в рамках фактической проблемы, просто очень-и-очень мелкими.

И если бы такого огромного оттока капитала в банке бы не было (кстати, именно по этой причине у клиентов банка возникли и проблемы со снятием вкладов, так как расчетные счета весьма быстро начали опустошаться), то банк «Открытые» продолжал бы работать и далее, разумеется, не без помощи заемных средств.

Но здесь отметим, что именно так работает чуть ли не каждый банк в России, имеется ввиду за счет заемных средств, поэтому имейте это ввиду на будущее

Таким образом, из-за того, что был зафиксирован крупный отток капитала из банка, сама банковская организации неожиданно для многих «поплыла» и чуть окончательно «не рухнула». Такссс, а почему именно чуть?

Банк Открытие: временная администрация уже введена?

Разумеется, как это всегда и бывает, что в случае серьезных появляющихся проблемах в каком-либо банке, ЦБ РФ принимает решение о введении временной администрации, с целью оценить текущее финансовое положение в банке, а также определить так называемый уровень «дыры» в капитале финансового учреждения. Также получилось и в отношении банка «Открытие».

ЦБ РФ с 29 августа 2017 года ввел временную администрацию в банк «Открытие», чтобы изучить текущую ситуацию внутри банка, по итогам которого будет принято дальнейшее решение по деятельности банка.

Санация банка «Открытие» 2019 или отзыв лицензии?

Однако, в отличии от многих других проблемных банков, в случае же с «Открытием», который, кстати, если Вы не знали, входит в список системно-значимых банков России, а значит, имеет некие гарантии поддержки в лице государства на случай возникновения серьезных проблем, которые, собственно, и появились. Что это означает?

А то, что клиентам банка «Открытие», а также клиентам дочерних структур банка и его партнеров, переживать особо не стоит, по причине того, что ЦБ РФ гарантированно запускает процесс санации банка «Открытие».

Однако, отметим, что процедура санации банка «Открытие» будет проводиться уже по новой схеме - при помощи созданного недавно Фонда консолидации банковского сектора (ФКБС), который напрямую контролирует сам ЦБ РФ.

Таким образом, можно сделать вывод, что согласно новой схеме санации, а именно любых системно-значимых проблемных банков России, будет заниматься сам Центральный Банк РФ.

Что касается банка «Открытие», то согласно условиям санации, ЦБ РФ получит долю не менее 75% акционерного капитала, а, возможно, и больше. О чем будет известно, несколько позднее.

И так как новый капитал будет «вливаться», согласно новой схеме, напрямую в банк, то таким образом сам процесс санации будет обходиться «дешевле». Почему дешевле в кавычках?

Потому что на самом деле, оздоровление банка «Открытие», хотя бы исходя из объема утраченного или, если быть точнее, выведенного капитала из банка, может стать одним из крупнейшим в истории всего российского банковского рынка, по-крайней мере, на август 2017 года, совершенно точно.

О ситуации в банке «Открытие» для клиентов банка и всего банковского рынка. Что делать вкладчикам?

Можно с уверенностью сказать, что проблемы с «Открытием» это Вам не ситуация с банком «Югра» или « », у которых под очень громкий шум клиентов отозвали лицензии.

Дело в том, что, как минимум, средства клиентов, размещенные в банке «Открытие» никуда не пропадут и при желании снятия средств со вкладов и так далее, будут выплачены в полном объеме, не говоря уже об операциях обналичивания средств с банковских карт.

Да, конечно же, проблемы могут возникать и, скорее всего, они и будут, какие-то задержки и так далее, но они будут носить временный характер, в отличии от ситуаций, когда лицензию у банка отзывают.

Поэтому, так как банк «Открытие» системно-значимый для всего российского банковского рынка в целом ) и его ЦБ РФ принял решение санировать, то влияние возникшие проблемы с банком на банковскую конъюнктуру в общем смысле и на взаимоотношения с клиентами банка, окажут минимальную, исходя из чего, дальнейших проблем у структур, связанных с банком «Открытие» и его клиентов возникнуть не должно, чего не скажешь о многочисленных отзывах лицензий у других участников рынка.

Но так или иначе, чтобы не попасть в очередную банковскую «ловушку», в связи с масштабной кампанией по отзыву банковских лицензий, каждому владельцу личного капитала, хранящего в банках, пересмотреть свою политику управление личными накоплениями.

Как минимум, сократить объем вкладов в каждом банке до уровня 1 млн. рублей, выбрав для себя только самые «лучшие» банки для этой цели по показателю надежности и сами банковские продукты. А также , а не только вкладами, банковскими картами, покупать драгоценные металлы и так далее, которые будут не только сохранять Ваши накопления, но и значительно приумножать их в перспективе.

Сейчас действия Центральный Банк России активно обсуждаются общественностью. По этой причине нам захотелось пообщаться с человеком, который, с одной стороны – длительное время находился внутри системы, знает ее. Но, с другой – не заинтересован непосредственно в происходящем.

ПО ТЕМЕ

Константин Игоревич Симонов – ветеран еще советского Минфина, отработавший в нем почти всю трудовую биографию, начиная с 1967 года. После передачи функций руководства банковской системой страны от структур бывшего Союза к структурам России, он перешел на работу в Центральный банк России и, по достижении пенсионного возраста, вышел в отставку.

– Константин Игоревич, как Вы, в целом, оцениваете происходящее? Многие считают, что ЦБ сейчас занимает деструктивную позицию, разрушает, по сути дела, банковский рынок.

– Мое мнение может оказаться непопулярным и ангажированным, но я хочу отметить, что происходящее сейчас в банковском секторе – всего лишь закономерный результат процессов, которые стали видны невооруженным глазом еще в 1990-е годы. На пике количественного развития банковской системы в стране было зарегистрировано свыше двух с половиной тысяч банковских учреждений. Просто вдумайтесь в эту цифру. Не заводов, не обувных мастерских. Банков.

Простой арифметической операцией деления мы можем легко обнаружить, что один банк у нас приходился приблизительно на 56 тысяч населения страны. Много это или мало? Это безобразно много, на самом-то деле. Ведь банки живут на проценты от основного экономического оборота. Так что радикальное снижение числа банков в стране было неизбежно.

– Но этот процесс шел естественным путем. Зачем его было искусственно подстегивать? Ведь число банков и так сокращалось год от года.

– Утверждение о естественности процесса сокращения банковской системы достаточно лукавое. Ведь в абсолютном большинстве случаев речь шла о том, что именно регулятор вмешивался и прекращал деятельность банковского учреждения, которое вышло в своей деятельности или за утвержденные регулятором нормативы или за рамки закона.

– Но все же? Чем был плох тот процесс, который шел все эти годы? Зачем понадобилось его резко ускорять?

– Мне не хотелось бы, чтобы у читателей сложилось впечатление о том, что резкие шаги, предпринятые Центробанком, являлись спонтанными. Подготовка к очищению российской банковской системы шла много лет, просто не все задачи удавалось решать достаточно быстро. Да и, не будем лукавить, были политические решения, которые не позволяли всерьез работать с игроками выше определенного уровня. Фактически, для них работал принцип, который американцы называют "to big to fail". Слишком большой игрок не должен упасть, чтобы не пострадали другие участники рынка.

Тем не менее, вопрос о частичной национализации российской банковской системы встал еще в 1990-е годы. Мало кто помнит, что дискуссия об этом шла еще тогда, и, в частности, структура современного плана банковских счетов имела в этом смысле вполне определенную функциональность. Предполагалось, что она позволит Центробанку, при необходимости, быстро взять на обслуживание клиентов некоторых из национализируемых банков, не меняя номера их расчетных счетов, ограничившись только сменой БИК. Но, в итоге, мы не пошли по этому пути.

– То есть сейчас речь все-таки идет о национализации банковской системы?

– Конечно, нет. Позиции с тех пор существенно изменились. Даже после кризиса 1998 года было очевидно, что государство не сможет самостоятельно развивать современную, рыночную экономику, что из определенных секторов рынка оно просто обязано уйти. Это понимание возникло, нужно сказать, по результатам кризиса. Когда стало очевидно, что государство неэффективно в части обслуживания частных финансов. Вызванный тогда в качестве "пожарника" Кириенко блестяще спустил пар, исправляя чужие ошибочные решения. Но это был антикризисный менеджмент. А каждодневной работой с частными деньгами государство заниматься не должно. Рационально держать такие институты как Сбербанк или ВТБ, которые способны подстраховать частника, но, все-таки, рыночной работой должны заниматься частные организации.

– А как же это согласуется с текущей политикой Центробанка? Ведь государственные банки плодятся как грибы после теплого дождя? Открытие, Промсвязьбанк, БИН еще вчера были частными, а сейчас государство забрало их под свою крышу?

– Это временный процесс. И связан он вот с чем. Банки должны быть частными. Но они не должны быть, – я позволю себе употребить еще один специальный термин – кэптивными. Простыми словами – банк не должен карманом своего владельца. Ситуация, когда происходит льготное финансирование бизнеса акционера банка за счет средств других его клиентов, конечно, неприемлема. Ведь тут возникает конфликт интересов между двумя ролями – акционера и клиента банка. Когда в такой роли выступает один и тот же человек, это искажает результат оценки рисков.

Абсолютно все те случаи на которые Вы ссылаетесь – это частные банки, которые имели подобный конфликт интересов со своими акционерами и получили проблемы по факту неправильного учета рисков при выделении кредитов. Сами эти банковские учреждения – вполне устойчивые, некриминальные, с хорошей структурой бизнеса. Если Центробанк приведет их бизнес-процессы в порядок – они смогут и будут нормально работать. Уверен, что через некоторое время они будут снова приватизированы. Скорее всего – путем продажи их акций на открытом рынке, так, чтобы они попали в руки, в основном, институциональным инвесторам.

– Даже Промсвязьбанк?

У меня здесь нет инсайда. Я предложил бы ориентироваться на публичные источники. Возвращаясь к участию государства в банковской системы, хочу отметить, что, на самом то деле, еще с начала президентства Путина была проделана большая работа по разгосударствлению банковской системы. Государство вышло из капитала очень большого количества банков, где оно обладало миноритарной долей. Ведь было как? Каждое министерство, каждая региональная администрация норовили войти в капитал какой-то приближенной коммерческой банковской структуры и держать счета именно там. Государственные деньги прокручивались, фактически, выполняя роль этакого источника фондирования.

Мы эту систему заменили, постепенно нормальной, цивилизованной. А из частных банков вышли. Была проделана громадная работа. Фактически в определенный момент вообще шла речь о том, что у государства останется только два банка. Сбербанк – грубо говоря, для пенсионеров и бюджетников и в качестве института развития – объединенный банк на основе ВЭБа и Внешторгбанка. Этот проект очень активно продвигал в свое время руководитель Банка России Геращенко. К сожалению, его идея не получила должного развития и не была доведена до конца, хотя вопрос о такой реструктуризации участия государства в банках был поднят еще во времена премьерства Примакова.

– Это звучит немного неожиданно, считается, что Примаков был сторонником огосударствления экономики.

– У Центробанка всегда была вполне самостоятельная позиция, с этим проектом мы выходили напрямую на Государственную Думу. Виктор Владимирович его достаточно активно продвигал. И, в конце концов, после ухода Ельцина ушел и Примаков. А позиция ЦБ в части правильной реорганизации банковской системы осталась. Под руководством Геращенко были, как я уже сказал, начаты процессы выхода государства из статуса миноритария в частных банках и вот этот процесс сокращения числа крупных госбанков, объединения ВЭБ и ВТБ. Он не был доведен до конца по объективным причинам, связанным с юридическим статусом госдолга СССР. Но позиция была.

– Но сменилось руководство ЦБ, возможно позиция изменилась?

– Менялись тактические подходы, менялась стилистика работы, она становилась более современной. Но общая линия, я уверен, осталась преемственной. Текущая ситуация кажущегося резкого прихода государства в банковские структуры – временная. Она связана в первую очередь с необходимостью резкого наведения порядка с выводом средств за границу.

Вы сами все тут видите, что сейчас творится на Западе с российскими капиталами. Не секрет, что очень большое количество небольших банков, работали практически только на эту задачу. Вспомните, что я говорил про соотношение числа банков и населения. А ведь среди многих закрытых банков были такие, у которых число клиентов равнялось тысячам или десяткам тысяч. Нормально такой банк работать не может, у него экономика не складывается. Он может только "крутить схемы". Вот зачистка этих схемщиков – это и есть основная задача Эльвиры Набиуллиной.

– Вы предсказываете новую приватизацию госбанков?

– Я считаю, что вообще неправильно называть госбанками санируемые структуры, такие как "Открытие". Эти организации, куда государство было вынуждено войти – по своей природе частные. В ближайшее время мы увидим, как государство будет выходить из их капитала. Но это нельзя будет назвать новой приватизацией.

– Сколько банков останется в России в итоге?

– Я не могу делать такие предсказания с полной уверенностью. Но мое личное мнение – что не более двухсот, а может быть и несколько меньше.

– И государство будет в них присутствовать?

– Уверен, что руководство страны проявит мудрость в этом вопросе. Вряд ли больше, чем до начала структурной реформы банковской системы, инициированной Эльвирой Сахипзадовной. Как бы то ни было, моя позиция сейчас достаточно отстраненная. Я гляжу на действия своих бывших коллег и не нахожу их выходящими за рамки разумного и грамотного управления. Ситуация в стране тяжелая, давление, в том числе экономическое, в виде санкций на Россию нарастает. Нужно наводить порядок и они это делают.